Майра взглядом проводила Олбера до выхода, и все это время на ее лице блуждала та же загадочная улыбка, что и всегда. Она хорошо разбиралась в людях. Республиканский офицер был, безусловно, сообразителен, но недостаточно опытен в подобного рода расследованиях. И все-таки, с таким как он следует держать ухо востро.
Совершенно ясно, что подкупить Олбера, а это пока единственный возможный способ выбраться из сложившейся ситуации, не удастся.
Значит, придется поискать кого-то другого.
В этот момент энергетическая решетка растаяла, и в камеру Майры проковылял дройд, сжимая в манипуляторах комплект постельного белья и графин с водой, обещанный Олбером. Даже держась на почтительном расстоянии, насколько это позволяли стены камеры, мириаланка чувствовала жуткий металлический смрад, исходящий от простыней. С превеликим трудом удержавшись от того, чтобы не скривиться, она посторонилась, позволив дройду застелить этим куском ветоши кровать.
- Мне сообщили, что вас мучает жажда, - проблеял дройд, протягивая Майре графин.
- Ну, Олбер, - пробормотала она, даже не сделав попытки приблизиться к дройду и взять графин.
- Убери это, - рявкнула Майра, но когда это лязгающее металлическими суставами бревно развернулось к выходу, добавила:
- Постой-ка. Мне необходимо переговорить с кем-нибудь из команды. Это срочно. Думаю, что лейтенант Олбер сейчас слишком занят, так что сообщи кому-нибудь пониже рангом, что я хочу рассказать… кое-что.

Майра и не ожидала, что ее требование будет так быстро исполнено. Надо же!
Она с ног до головы оглядела появившегося перед ней молодчика, представившегося старшим смены. От подобного подарка судьбы мириаланка была на седьмом небе. Такого папенькиного сынка будет не трудно обвести вокруг пальца. Но для начала надо удостовериться, что это действительно подходящий кандидат.
Надув и без того пухлые губки, Майра приблизилась к Вейеру и до невозможности несчастным тоном произнесла:
- Ах, Энди, боюсь, что вы как раз единственный, кто сможет мне помочь, - она сделала небольшую паузу – достаточную, чтобы поймать Вейера на крючок и, когда убедилась, что его внимание целиком и полностью принадлежит ей, продолжила, - По вашему доброму лицу я вижу, что вы не оставите несчастную женщину в беде. Видите ли, тут произошла чудовищная ошибка. Меня и мою попутчицу задержали совершенно случайно. Уверяю вас, на то не было никаких причин. Я пыталась достучаться до лейтенанта Олбера, но он слишком твердолоб, чтобы узреть всю ситуацию. Но вы- то совсем не такой – я это вижу. Вы-то, без сомнения, понимаете, что задерживать нас, в сущности, совершенно не за что. Подумаешь, оказались в неподходящее время в неподходящем месте – с кем не бывает? Однако Олбер уперся и хоть бы что. Такими темпами мы можем оказаться за решеткой, хотя абсолютно ничего не сделали! Поэтому я прошу вас о помощи. Умоляю, помогите нам.
Для пущего эффекта Майра одарила юнца самой ослепительной из своих улыбок и пристальным гипнотизирующим взглядом больших изумрудно-зеленых глаз.

Может слегка и перегнула палку, - подумала Майра, но услышав слова молокососа, поняла, что тот купился с потрохами.
- О, не стоит отвлекать лейтенанта, - проворковала она. – Уверена, что у Олбера и без того немало забот. Полагаю, совсем не легкий денек у него сегодня выдался. К тому же, он совершенно ясно дал понять, что просто так нас не отпустит. Если честно, он кажется мне каким-то женоненавистником. Но вы, я вижу, слеплены совершенно из иного теста и не позволите свершиться подобной несправедливости. Более того, я совершенно уверена, что вам по силам помочь мне и моей спутнице выбраться с этого корабля. Я в долгу, естественно, не останусь.
Майра замолчала и стала ждать ответной реакции молодого охранника.
Сейчас все и решится.

На появление человека в форме с лейтенантскими нашивками Риши никак не отреагировал. Только коротко кивнул, когда тот представился, и продолжил созерцать потолочную обшивку, предоставив Олберу ознакомиться с данными.
Наемник чувствовал настроение лейтенанта, которое, надо отметить, было ниже среднего. Похоже, тот был здорово чем-то расстроен, поэтому, как ни старался, не мог унять бушевавших внутри эмоций. У Риши не было ни сил, ни желания вторгаться в мысли Олбера, но иногда, хотел он того или нет, сильные ментальные волны, исходившие от оппонентов прорывались сквозь блокировку.
Отложив датапад в сторону, лейтенант устремил все свое внимание к незнакомцу на больничной койке.
Риши был готов к граду вопросов, посыпавшимся на него, поэтому отвечал обстоятельно и с некоторой долей правдивости.
- Я уже сказал вашему дройду, что у меня нет фамилии. Можете считать, что Риши – это одновременно мое имя и фамилия. Я подданный Республики. Удостоверение… оно должно быть во внутреннем кармане моего жилета, - он осмотрелся по сторонам. – Правда, я не знаю, где находится вся моя одежда.
Лейтенант, я и понятия не имел, что на Слехейроне идет сражение. Понимаете, я - путешественник и часто бываю в такой глуши, где цивилизацией и не пахнет, поэтому не всегда бываю в курсе всех событий, сотрясающих Галактику.
А моя личная цель состоит в том, чтобы найти очередного мецената для очередной экспедиции в Неизвестные территории. На Слехейроне с этим никогда не возникало проблем… до сих пор, по крайней мере.

Этого еще не хватало – притащить сюда джедая!
Майра едва удержалась от того, чтобы не высказать в лицо этому сопляку все, что она о нем думает. Однако здравый смысл возобладал, и она продолжила тем же мягким обволакивающим голосом уговаривать Вейрера.
- Нет, нет. По-моему, звать сюда генерала Штерн не нужно. У джедаев свои правила. Заключенных они не отпустят, пока не промоют им мозги этой своей Силой.
Я понимаю, что вы не должны нарушать правила и, тем более, помогать нам. Вам за это, без сомнения, может здорово достаться, но мы можем сделать все так, что на вас и не подумают. Вы деактивируете решетки и поможете нам добраться до нашего корабля, а там уж мы как-нибудь сами. И за все это, Энди, я заплачу немалые деньги.

Чернота сменилась странным сном - даже слишком странным. Лёд. Свечение в небе. И музыка, берущая за душу. Никогда она не слышала ничего подобного. Какие это могут быть инструменты? Ни в одной из забегаловок Галактики, в которых ей довелось побывать, не звучало ничего подобного. Как никогда она не видела подобной красоты, как здесь. Конечно, она знала, что это - северное сияние над полярной шапкой какой-нибудь планеты, но никогда даже представить не могла, что это столь великолепно. Голограммы не передают всего великолепия северной природы.
Почему можно добровольно заточать себя в стены каменных джунглей городов, зачем нужно воевать, когда мир столь прекрасен? Зачем?
Она проснулась с этим вопросом, вертящимся на языке. Зачем нужно насилие, зачем вообще ведутся войны - или те, кто их заваривает, просто не понимают, что они - ничто по сравнению с великолепием мира? Если мир захочет - он уничтожит всё живое - и даже пространство космоса не сможет стать убежищем для выживших - так говорила та религия, которую исповедовала Шарна. Пусть кругом главенствует атеизм, прикрывающийся верой в Силу - Сила не самое могущественное, что есть во Вселенной. Выше Силы есть те, кто создал мир, кто позволил живым использовать малую толику их мощи, получившей название Силы. Если боги пожелают - всех, кто стал им неугоден, останется только пожалеть.
В этот момент в помещение ворвался допрашивавший её офицер.
-Разве вас стучать не учили, входя к даме? - огрызнулась на его реплику Шарна.
Выпускают? Чего ради? Вряд ли только потому, что с ней мараться не хотят. Тогда к чему были все эти разговоры о возможном пожизненном заключении? Или это были только слова?
Слова, слова... Они пусты, их недорого продают. Сказать можно всё, что угодно - но что находится в голове - вот что важно. Он говорит, что отпускает - но не значит ли это, что они собираются пустить по ним ракету - лишние свидетели никому не нужны.
Но никто не знает особенностей "Крадущего время". Так что ещё не факт, что они смогут нацелится - это нужно время, а тратить на старую лоханку самонаводящуюся с электронным мозгом - кому это надо?